— А при чем здесь Кеану? — мало-помалу я и вообще переставал хоть что-то понимать.
— Это ты зря, — ухмыльнулся я, разом возвращаясь из своих размышлений к действительности. — Зря ты себя не уважаешь. Есть за что. Это я тебе точно говорю.
— А я ее сам придумал, — заявил Тхиа. — Вот только что.
Я стоял на коленях посреди комнаты, и руки мои были раскинуты крестом. Тхиа и Дайр держали меня за раскинутые руки крепко и надежно. По спине моей ручьем текло. Пот? Или и вправду морская вода?
Дома меня дожидался только завтрак, и притом порядком простывший. Сам не упомню, как я его съел и каков он был на вкус. Я и не почувствовал. Ничего я не чувствовал. Совсем. Бывает иногда, если очень уж горького хлебнешь... вроде и есть во рту язык, и разговаривать он может, если сильно постараться — а мед от соли нипочем не отличит. Вот и я минувшей ночью горького хлебнул. Да так, что не язык у меня — душа отнялась. Вроде и ходить могу, и разговаривать... а внутри занемело все до полного бесчувствия... что вина глоток, что в рожу плевок — да какая разница, люди добрые!
Тьфу, проваль — да о чем это я? Обиделся, что ли, что и без меня дело ладится? Да тут не обижаться, а радоваться впору. Особенно если учесть, что я не знаю, доведется ли мне вернуться назад.