— Лихо нас, однако, дядюшка твой сделал, — вздохнул я. — Он не мог не предполагать, что с Налленом мы захотим поговорить с глазу на глаз. Вот и спровадил нас. А сам тем временем...
Что я должен сделать? Вот оно, ожиданное — свершилось, сбылось... стоит промедлить — и оно станет непоправимым... и что мне теперь — избить Нену, как совсем еще недавно измордовали меня самого? Отчитать? Вон выгнать? Все ученики до единого замерли от ужаса перед неминуемой расправой... нет, только не так... только не сорваться, не поднять на него руку... с Тейном я управился легко, но угрюмец Сахаи — не чета Рамиллу, он ничего не делает бездумно, в азарте, в порыве чувств... что бы он ни сделал, для него это всегда смертельно серьезно... серьезно!
— Да разве со мной что может случиться? — примирительно улыбнулся я.
— Действительно, — хмыкнул Тхиа, — то же, что и все. Но ты все-таки расскажи, в каком виде тебе попалась эта легенда. Охота мне знать, сколько в ней на сей раз умолчания, а сколько — прямого вранья.
— Ты себя высоко держишь, — сказал он. — И есть отчего. Но ты себя не любишь, мастер. Я же вижу.
— Сосватать его, — повторил Тхиа с набитым тром. — Девушка ему попалась вроде хорошая. И поверь моему слову — он в нее влюбился по уши. А ей его, похоже, жалко... и она ведь знает, что он не виноват. Думаешь, у нее был кто-нибудь еще? До или после... ручаюсь, что нет. Так ей теперь так и киснуть в девицах? Я почти уверен, что она его не со злом вспоминает. Ей за ним хорошо будет. А он хоть виноватить себя перестанет.