— Среди знати, — отпарировал Тхиа. — Пойми, наконец. Кеану погиб — это всего лишь несчастный случай. Лиах на Кинтара охотится — это всего лишь кровная вражда. А вот если Шенно Лиах по душу Кинтара придет прямо сюда, в школу — мы что же, так его и отдадим?
— Хозяева гостям не докладывают, — отрезал он. — Кинтар, идем.
— Господин! — взмолился он при виде Тхиа. — В Лиловом кабинете потолок обвалился!
— Вот еще! — возмутился Тхиа. — А что же мне тогда лопать?
Мускулы его взбугрила нечеловеческая боль, жилы неистово вспухали, пытаясь протолкнуть ненужную уже кровь вдоль окаменевших мышц — и тоже каменели, змеясь вокруг желваков, сведенных мучительной гранитной судорогой. Горло еще выгибалось в предсмертном усилии, но крик его — крик уже застыл, и злые слезы застыли, и даже ненависть его и отвага застыли и сделались маской на каменном лице.
— Лиах, что это? — не своим каким-то, совершенно чужим голосом произнес я.