— Не беда, — мягко прервал Семёна охранник с пилочкой. — Ты нам просто компанию составишь... Погуляешь, пля, ножки разомнёшь. Проветришься. Не всё же бумажками заниматься... Ты же, небось, писарчук, да? В штабном блоке сидишь? Бумажечки всякие кропаешь, приказики-указики... Я тебя что-то раньше не видел: вы, писарчуки, всегда от службы ловко откручиваетесь!
— Пля, что это было? — изумлённо раздалось у Семёна за спиной. — Я такое впервые в жизни видел! А ты, Башка? — Семён обернулся.
— Ох ты! — спохватился Семён. — Отрезвин! Я ж у него отрезвина забыл попросить! Тьфу ты... Придётся как и прежде, по старинке, с рассолом...
И прижал ладони к стене. К зелёным отпечаткам.
Это было не окно. Это был экран плоского монитора.
— Отдалённая ма... — начал было медальон, но его прервал вопль отца Вуди: монах сидел на полу, тряс головой и ревел как разъяренный медведь-шатун — видимо, он опять что-то себе отбил.