— Точно — не баронский? — в сомнении глядя на прямоугольник, переспросил Семён: с лицевой стороны серебряной пластинки была вычеканена корона.
Трава перед Семёном была сожжена в пепел — вся, до горизонта; вместо далёких правильных гор теперь высился какой-то длинный корявый бугор, светившийся в вечерних сумерках оранжевым лавовым светом — со стороны бугра доносились раскаты грома; земля под Семёном изредка тяжело вздрагивала.
— Семён, как ты думаешь, где мы? — практичный Мар, оказывается, тоже терялся в догадках. — На том свете или на этом? Если на этом, то я ничего не понимаю: всё ненастоящее какое-то! Всего чересчур, понимаешь? И солнц слишком много, и цвета здесь какие-то убойные, донельзя ядрёные... Ну, а если на том — тогда всё в порядке, никаких вопросов! Можно отправляться на поиски конторы, где нимбы под расписку выдают. Ты уже ангелом работал, так что опыт имеется!
— Разумеется, — шёпотом ответил Семён. — Только так и никак иначе.
— Тоже мне, смерть Кощеева, — Семён небрежно сунул яйцо в карман куртки. — Лады. Войти-то Шепель в мавзолей всё равно войдёт, рано или поздно, слишком куш для него жирный... но вот выйти — вряд ли!