— Какая бритва? — не понял Мар. — Та, которой ты по утрам бреешься?
Прошла минута, другая... пять минут... но ничего не изменилось. Ровным счётом ничего.
— Присаживайся. Надо поговорить — спокойно и не торопясь.
Видимо, когда исчезло магическое золото, переплавившись с подачи Семёна в самостоятельную магию по имени Слимп, — магию, наделённую собственной волей и собственными убеждениями, — защитное волшебство Хранилища изменилось. Раз и навсегда. За ненадобностью.
Семён сел, огляделся: он был в повозке. Рядом, недоумённо вертя головой по сторонам, сидел отец Вуди, обхватив руками свой бесценный сундучок-аптечку. Похоже, монах начинал приходить в себя и без всякого отрезвина — взгляд у отца Вуди стал осмысленным. В меру осмысленным.
Инструктаж проходил возле раскладной пентаграммы; за пентаграммой, поодаль, переливаясь отблесками разноцветных небесных огней, стояла зеркальная прыгалка чужих.