— Ну, и что Гага? — напомнил его спутник, с пылесосом на плече. — И кто его так отделал?
А стержнем пирамиды был Инкубатор. Загадочный и зловещий.
— Чего ж тут непонятного? — удивился Мар. — Безопасен — это значит, что браслет тебя не убьёт, ежели ты его в руки возьмёшь. Больше по этому поводу мне сказать пока нечего. А «если сможешь» — так у него же защёлка сломана! Вряд ли он станет работать так, как нужно, не защёлкнутым.
Слимп ничуть не изменился с того момента, когда Семён видел его в последний раз: плечистый, коротко стриженный, бородатый, в сером спортивном костюме и кроссовках; Слимп — древняя магия, реализованная и упорядоченная волей Семёна; Слимп — владыка своих собственных магических Миров, не пересекающихся с реальностью.
Ничего не произошло — не покачнулась земля, не взревели трубы, не высунулась из входа зубастая пасть: из открытого мавзолея даже сквознячком не потянуло.
Отец Вуди пил холодное шампанское из горлышка, давясь пеной и страшно вытаращив глаза. Изредка он отнимал бутылку от рта, переводил дух, громко отрыгивал и пил дальше; Семён сидел напротив монаха, рассеянно теребя медальон на цепочке и глядя, как святой отец восстанавливает своё душевное равновесие. То есть по быстрому надирается.