— Фруктовый шербет, — пояснил Шепель, разливая из кувшинчика тёмный густой напиток по маленьким пиалам. — Спиртное, увы, коврик не делает. Но если желаете... Да вы присаживайтесь к столу!
— Посмотрим, — Семён поставил кубок на стол. — В конце концов, может, ты ошибаешься. И я ошибаюсь... Поглядим. Пошли, Мар, отсюда домой! Думать будем.
— Нет, — решительно сказал Семён: у монаха обиженно вытянулось лицо. — Я же тебе сказал — за волка заплачу, можешь не сомневаться! Или коня тебе куплю, на выбор... Отдать — не отдам. Но могу поменяться с тобой на что-нибудь не менее ценное. У тебя есть что ценное?
— Как будто кувалдой по двери стукнули, — заметил Семён, еле-еле прикасаясь подушечкой пальца к одному из осколков. — Стеклянная такая дверь была, непрочная... Ну-ка, — чёрный фрагментик, размером с ладонь, легко скользнул по стене, следуя за указательным пальцем Семёна.
— Моё дело — тебя охранять, а не всякий пьяный бред слушать, — сердито возразил Мар. — Пусть этот ходячий арифмометр спасибо скажет, что промахнулся... что вообще живой остался. Кабы стрела в тебя шла, тогда прихлопнул бы его как таракана и вся недолга! Ух, крутой я сегодня что-то до невозможности... достали меня уже эти местные алкаши. Никакого соображения нету! Ежели каждый граф после стакана выпитого начнёт за арбалет хвататься и пулять с дурна ума в гостей с защитными медальонами, что тогда будет, а? Хотел бы я знать.
— За разговоры насчёт шпионов и секретов, — пояснил монах, доставая из повозки сумку с едой. — Секреты снадобий Братство оберегает серьёзно, может и наказать за разглашение рецептов. А что мне, чёрт возьми, остаётся делать? — раздражённо сказал он, бросив сумку на траву. — Деньги-то нужны! На опыты там всякие, на просвещение, так сказать, — отец Вуди облизнул губы. — Эх, винца бы сейчас... О чём это я? А, об опытах... Опыты — дело важное, можно сказать — архиважное! Но дорогостоящее.