— Чтобы хоть что-то было, — немного подумав, твёрдо ответил отец Вуди. — Взамен души. Чтобы оно не так болело.
— В то время, как на Главного Хозяина совершено покушение... да-да, покушение! И нечего глаза выпучивать, здесь вам не магазин для очков! Бывшим старшим наказателем совершено, чтоб знали... Так вот — в это трагическое время недопустимо нарушение приказов, и я никому не позволю увиливать от исполнения своего долга! Сказано прибыть — значит, надо прибыть, вовремя и точно! Сказано убыть — значит, всем надлежит убыть в указанном направлении!
— С чего мне хворать-то, — уныло ответил медальон. — Здоровый я. Вот ещё, болеть! Не было печали...
— Слух о том, что в Инкубаторе регулярно проводят ритуал человеческих жертвоприношений, — угрюмо молвил Заман. — Иначе Инкубатор действовать перестанет. А нас гоняют не для ремонта, а для обязательного участия в том ритуале... Потому и память стирают. Усыпляют всех сразу после ритуала, прямо в Инкубаторе, потом доставляют в больничку и стирают.
— Мы что, на твоей Земле находимся? — ехидно спросил Мар. — Эх, Семён, Семён... Ты мимоходом проявил ещё одну замечательную способность — уметь влиять и на техническую магию тоже. И не заметил этого! Нет, ну почему люди порой бывают такими бестолковыми?
Инкубатор был надёжен. Инкубатор был вечен. Но, как и любая техника, он иногда давал незначительные сбои. И тогда на его ремонт аврально, под охраной, направляли специалистов-техников — порой целым жилым блоком. Которым после выполнения необходимых работ Хозяева стирали память в больничке: память о том, что они видели в святая святых Мира Равновесия. Стирали, по объяснению Хозяев-врачей, во избежание раскрытия местонахождения Инкубатора и возможных диверсий; охранникам, входившим в Инкубатор, память стирали тоже.