— Папаша, а где ж твоя повозка? — изумился Семён, останавливаясь перед монахом. — Я, понимаешь, весь посёлок на уши поставил, отыскивая коня, а повозки-то и нету! И сундук куда-то подевался.
Шепель поднялся с корточек, церемонно поклонился Семёну.
— Письмо, говоришь? — Семён сел в кресло перед столом, покосился на экран: все машинки времени показывали одно и то же время — без четверти двенадцать. Скорее всего, ночи.
Граф, разумеется, должен быть худым, остроносым, гладко выбритым, с моноклем в левом глазу, в обязательном чёрном фраке с гвоздикой в петлице и с начищенным цилиндром на голове; само собой, слегка пьяный и невероятно глупый.
— Что это? — слабым голосом спросил Заман, указывая на стол. — Откуда?
Семён без лишних слов направился к оранжевому прямоугольнику.