— Эх! — сказал он. — Кто-то забыл свою казну. — И взял бумажник с прилавка.
— Мэри — самая бережливая жена на свете, да ей и нельзя иначе.
— Если не бродят, так ты их вполне заменишь.
— Не в том дело. Без денег вам никуда нет хода.
— Едва ли из тебя когда-нибудь получится бизнесмен. Ты слишком чувствителен, Итен. Ты-то не виноват в этих преступлениях.
Потом мы вышли на солнце, и тут снова начались рукопожатия, приветствия и снова рукопожатия и поздравления с праздником. Те, с кем мы заговаривали при входе в церковь, еще раз выслушивали наши приветствия, и это было продолжением того же обряда, нескончаемого обряда подчеркнутой благовоспитанности, таящей безмолвную мольбу, чтобы тебя заметили и почтили.