Он говорит об изменах и о мести за измены, о математике, лжи и чародействе, о снах и крылатых существах. Он дает толкование разным теориям. Он рассказывает мне о полете, а ведь я наполовину забыл, что сам умел летать когда-то, а как хотелось бы — снова!
В одном из больших осколков он поймал взгляд Седраха.
Она просидела уже несколько часов. Нервозность сменилась страхом, тот — скукой, скука — равнодушием. Лин рисовала на пыльном полу, снова и снова открывала коробочку с красильными ягодами, пересчитывала их. Вот уже и ночь наступила, а к Лин так никто и не пришел.
Машинка ткнула правой рукой в пол, на сброшенный по пути мусор. Снова и снова она с силой била манипулятором в деревянную половицу. Левая конечность, с метелкой на конце, тоже дергалась, — то в сторону Айзека, то назад.
— Мы знаем об университете. О науках и промышленности, которые развиваются здесь, как нигде больше. О Барсучьей топи.
…БЕГИ ПРЯЧЬСЯ МАЛЕНЬКИЙ ТЫ ЛОВОК В РАЗГЛАЖИВАНИИ СКЛАДОК И ПОЧИНКЕ РАЗРЫВОВ ЧТО ВОКРУГ ТЕБЯ ВОЗНИКАЮТ ОДИН ПОПАЛСЯ КОГДА ТЕБЯ ПОЙМАТЬ ПЫТАЛСЯ ОН БЫЛ СЛОМАН КАК СОЛОМА НО ПОРА ТЕБЕ БЕЖАТЬ ПОКА НЕ ЯВИЛИСЬ СЕСТРОБРАТЬЯ НАСЕКОМЫХ ОПЛАКИВАТЬ ПОГУБЛЕННУЮ ТОБОЮ КЛАДКУ…