— А потом соображаю: слишком далеко зашло, надо выпутываться…
— Нет, черт возьми. Если она доживет до окукливания, в чем я — увы — сильно сомневаюсь, будет ужасно интересно посмотреть, что из нее получится. Я даже, может быть, передам ее Научному музею. Ты же знаешь, у меня развито гражданское чувство… Так что в любом случае от этой твари будет мало толку для моих исследований. Я даже не могу заставить ее поесть, она сама завершит метаморфоз, сама полетит. Так что все, что вы видите вокруг… — он раскинул руки, словно пытаясь обнять комнату, — это вода, льющаяся на мою антигравитационную мельницу. А эта маленькая чудачка… — указал он на вялую гусеницу, — мой вклад в науку.
Авантюристы кивнули, но вид у них был не очень озабоченный. Скорее беззаботный. Айзек попытался подавить раздражение.
Я отправился в путешествие через континент, чтобы вновь обрести целостность.
— Слишком много внутренних органов, шлюха ты бесполезная, — заявил он. — Меня очень трудно убить.
Мотылек вмиг среагировал на движение. Теперь за его действиями Айзек уследить не смог, до того стремительны были они.