То, что Геннадий мог сделать что-то головой, в расчет не принималось.
– Всем сидеть здесь, – наконец произнес он без выражения. – Кто попробует уйти – догоню и ноги вырву.
Через десять минут чистка загона была закончена. Марфа ловко свернула шланг и повесила на гвоздь, вбитый в стену сарая.
Она как-то сразу состарилась, ссутулилась. Тяжело опустилась в кресло, теребя кармашек на своем пестром фартуке. В этом кресле она казалась маленькой и худой, как птичка, попавшая в чужое гнездо.
– Но ведь мне это ничего не стоит, – объяснила она. – А Кеше приятно. Так что – почему бы и нет?
– Это неправда, – наконец сказал он. – Ты так не думаешь!