– Но дело в том, что я ошибался, – продолжал Олейников. – Предсмертная записка существовала.
Анциферов с порога забормотал про единение душ, про любовь и смысл жизни, но Лев Сергеевич, как человек дела, оборвал это бормотание. И огласил условия сделки.
Но потом, когда она упала – он разглядел ее? Понял ли, как чудовищно ошибся? Или ушел в уверенности, что расправился с Марфой?
Он набрал вторую лопату. И допустил стратегическую ошибку, повернувшись к свинье спиной.
– Пока что это все выглядит довольно несерьезно… – пробормотала Маша.
Намек поняли: все вразнобой высказались в том смысле, что готовы предложить тетушке любую помощь. Дальше всех пошел Иннокентий, пообещав сделать все, что Марфа ни пожелает.