– Да ладно тебе, не придуривайся! Ты же наверняка все продумала! Появилась вовремя, не раньше и не позже. Приехала сюда, чтобы запудрить Марфе мозги. Сидела здесь, притворялась, что интересуешься нами… От тебя разит враньем за десять шагов!
С одноклассниками так и получалось: за короткое время Маша становилась своей. Ее записная книжка за годы их переездов разбухла от адресов и телефонов. Мать сбрасывала все старые знакомства вместе со сменой места жительства, словно стряхивала старую шкуру. Она никогда потом не общалась с теми людьми, с которыми дружила до переезда, забывала о них, словно их никогда и не было.
– Мурррр, – удивился кот, не выпуская из зубов игрушки. «Как это – брысь? Хорошо играем…»
Он повел ее не в те пафосные рестораны, куда приглашал высоких стройных девушек, а в забегаловку с итальянской кухней. Не потому, что счел Лену недостойной ресторанов, а потому, что сам обожал пиццу. В забегаловке отлично готовили, и они провели прекрасный вечер, непринужденно болтая обо всем на свете, уплетая пиццу и пасту, которую Лена упорно называла вермишелью.
Она задалась вопросом, где жена Матвея Олейникова. Должна же быть женщина, на которую он смотрит – и лицо его так же смягчается. Как она выглядит? Почему-то Маше представилась надменная темноволосая красавица. «Спрошу у Марфы», – подумала она, заставляя мысли вернуться к предмету обсуждения. О чем они? Ах, о коте…
– Я тут подумала, Белла Андреевна, – начала Маша, взвешивая слова, – и решила: нам с Артемом лучше развестись.