Хлопнула дверь, раздраженно заговорил совсем рядом пронзительный женский голос, и в следующую секунду трубку повесили.
– Моя старушка – далеко не дура, – сдержанно сказала она. – А гостей, которые появляются без приглашения, терпеть не может.
Геннадий оплатил все, как и обещал. С этого времени Надежда Алексеевна не рисковала заходить далеко в критике зятя: разговор с дочерью крепко ей запомнился.
– А чтой-то ты, красавица, в каком бесстыдном виде тут сидишь? В бане девки так ходят, а ты на люди показалась! А ну, марш в дом, бесстыдница, и больше срамотой своей глаз не оскорбляй!
Колхозный парторг, Григорий Воля, зашел к Степану по делу, увидел на дворе восемнадцатилетнюю Зойку, развешивавшую белье, и замер, будто пригвожденный к месту. Пять минут простоял, не в силах отвести от нее взгляда, и ушел, забыв, зачем приходил.
Ему удалось, наконец, встать. Анциферов поднял лопату и распрямился.