А в следующую секунду Ева закрыла глаза и уткнулась лбом в зеркало. Она стояла, упираясь головой, бессильно свесив руки, и по щекам ее текли слезы. Это была поза совершенно отчаявшегося человека.
Маша принялась перебирать, что случилось накануне. Неторопливо, словно нанизывая бусинки событий на ниточку дня: одно за другим, одно за другим. Красная бусинка – Ева, голубая – Нюта, черная – Борис, желтая – Геннадий, зеленая – Лена… Иннокентий – ярко-лиловая. Марфа – коричневая, а Матвей – синяя.
И это несколько примирило Успенскую с тем, что они не стали посвящать ее в свои планы.
– Угу. Бегает, как ни в чем не бывало, задницей крутит.
– Понятия не имею. Я не знала Марка Освальда. Может быть, и написал бы – почему нет?
– Машуткин, я понимаю, как ты огорчилась, но…