Они с Борисом дружно толкнули раскачавшуюся машину, Гена сдал назад, и «опель», разбрызгивая грязь из-под колес, выбрался из лужи на относительно сухое место.
Когда утром, добежав почти до края ямы, по едва уловимым признакам он понял, что Маша там, внизу, то застыл, не в силах пройти еще каких-то десять шагов. Он был уверен, что она уже мертва. Он подумал об этом сразу, как только услышал озабоченное бормотание Марфы: «Машка-то козу отвела, да так в лесу и загуляла. А ведь холодно…»
Выступив, он быстро сворачивал отношения. Длительных связей Анциферов опасался, к тому же он любил разнообразие. Девушек так много, а жизнь так быстротечна! К тому же что может быть упоительнее, чем закрутить интрижку под носом у сурового цербера Веры Львовны? Каждый свой роман Иннокентий расценивал как маленькую месть диктатору.
– Познакомлюсь с твоей старушкой, – бодро продолжал Иван, – обаяю ее. Глядишь, она и к тебе проникнется.
Вера… Вера была глупая тетка. Открыла ей дверь, хотя Игнатова уже несколько месяцев не приходила делать уколы. Но достаточно было сказать, что Нюта знает кое-что об Иннокентии, и грубая толстуха попалась на крючок.
Трое из семерых ей знакомы: смешной худенький Гена Коровкин, его милая жена и высокомерный Борис Ярошкевич.