Задумавшись, Виктор вернулся в дом. До обеда он стеклил рамы и наводил порядок, по возможности стараясь защитить избу получше. Кое-где заколотил досками, потом всерьез занялся сортиром. Он терпеть не мог выгребные ямы с их вонью и мухами и был строго привержен тем самым приспособам, которые гордо наименовались «пудр-клозетами». На деле это означало ведро с засыпкой — лучше всего подходил сухой торф, или сено, или еще что погигроскопичнее. Сделал дело — засыпал. Потом вынес в компостную кучу. Запаха это не давало вовсе и как-то было гигиеничнее, что ли. А торфа вокруг до черта. Делая сидушку для важного дела, Виктор думал и думал.