— Ну, ещё раз, Кямран: «Я люблю гюльбешекер!»
— Ты дом разрушишь, девчонка! Что за шум? Ведь сплетники-соседи обвинят меня: «Старый хрыч заставил до утра кричать новобрачную!»
— Не сердись, абаджиим… Если не от любимого человека, разве ты бы плакала так?
Днём, прибирая комнату, я наткнулась на обрывок конверта с министерским штампом и подняла его. Мне удалось прочесть: «Кушадасы. Школа. Для мюд…» Очевидно, конверт предназначался мне. Этот клочок заставил меня глубоко задуматься. Вероятно, вчера вечером онбаши привёз письмо. Но почему Хайруллах-бей утаил его от меня? Какое он имел право скрыть официальное письмо, адресованное мне? Невероятно! А может, я ошибаюсь. Конверт мог попасть между книгами и приехать со мной из Кушадасы.
— Это верно, вы правы… Ты прав. А теперь позволь, я подогрею тебе молоко.
— Я всегда была тебе матерью, Феридэ, и навеки ею останусь.