Мюжгян была очень некрасива, но для меня это не имело никакого значения. Я была младше всего на три года, но с детства привыкла считать Мюжгян совсем взрослой. И теперь, хоть разница в летах проявлялась всё меньше, моё отношение к ней не изменилось, и я по-прежнему величала её абла.
— Разве люди, которых я вижу, могут развлечь?
— Вот уж дудки! Разве я скажу ещё кому-нибудь такое?
Мюжгян замолчала. Молодая женщина умела сохранять присутствие духа, держать себя в руках даже в самые трудные минуты жизни, но сейчас она плакала, как ребёнок.
Я опять помирилась с жизнью, я снова люблю весь мир.
— Ну-ка, Недждет, скажи… Скажи ещё раз: тётя, тётя, тётя…