Я закрыла лицо руками. В эту минуту в комнату вбежала Мунисэ.
В чём же был смысл этих подношений? Не иначе, он хотел задобрить Чалыкушу, зажать ей рот, чтобы она никому ничего не разболтала!
— Лежи, лежи, не шевелись. Болит у тебя что-нибудь?
— Я тоже не верю, Феридэ, что, выйдя замуж, ты будешь счастлива. Тот проклятый так влез в твоё сердце, что никакая сила не вырвет его оттуда!
Бедняга опять схватил мою руку и, забыв про стеснение, поднял голову. Наши глаза встретились. Как на беду, в этот момент в печи вспыхнуло пламя и осветило моё лицо. Чабан увидел, что я смеюсь. В жизни не встречала более потешной и растерянной физиономии!
— Не настаивайте, Бурханеддин-бей. Феридэ чувствует себя как дома. Пусть делает всё, что захочет.