Когда он пил воду, я думала, посмеиваясь: «Бедняга, наверно, придурковат…»
— Виноват простофиля-муж. Это он должен ответить за её грех. Только, смотри, доченька, не вздумай кому-нибудь передать мои слова. Здесь за это человека камнями до смерти изобьют.
Голубые глаза доктора ласково улыбались. Но в лунном свете его лицо казалось таким бледным и утомлённым.
Реджеб-эфенди недоверчиво смотрел на меня.
Пока я не слышала вещей, которые мне обещал сыграть композитор, но предполагаю, что это чудесная музыка. Мне кажется, прикоснись этот больной, чувствительный человек к обыкновенному куску дерева — и дерево застонет.
Сегодня Чалыкушу навсегда умрёт под осенними листьями, что легли на страницы дневника, омытые ее слезами.