– Моя матушка рассчитывает, что это поможет. Как и всегда. И еще просит передать: случилось то же, что и четыре года назад…
– Все-то тебе расскажи… Вот ты мне расскажешь, что у тебя на сердце?
Потому, заметив догоняющую с левой раковины пинассу, Броммер позавидовал ее капитану. Никаких крыс. Никакой тухлятины. Маленькие переходы, ветер в спину. Хорошо… Разве – борт низкий, в свежую погоду вода зальет трубку… Вспомнил о своей, принялся набивать.
Присутствие расцветает привычными комплиментами. «Ла белла», «ла риена». И это не просто дань уважения дочери начальника. На улице Руфина де Теруан всего лишь «длинная» – ла Ларга. Под мантильей не видно лица, ноги несут ее вперед быстрой рваной походкой, вовсе не радующей взора, все, что остается заметить, так это рост. Астурийка выше севильской толпы на полголовы, а если считать только женщин, так и на голову.
– Ладно, – закончил Санчо, скосив глаза на дверь. – Спасибо, все живы. Но на грядущее, еще раз – что главное для стражника?
– Нет, – сказала Руфина пламени, – я не желаю стать такой же, как Орден. Я не отдам право на помилование всех, кто виноват только передо мной.