– Можно и так сказать. А можно сказать, домовит. И, кстати, не женат… Ой! Ревнуете?
Она молчала минуты две. Внутри бушевали чувства, достойные яростных семинолов. Открыть рот – и выпустить на волю индейский вопль? Благовоспитанные леди так не поступают…
– Держите, сколько сможете. Будет удар – людей наверх. Все.
– Разорванное изделие – в переплавку. Новая пушка получает тот же номер, в паспорт вносятся новые характеристики – якобы после ремонта. Только русским не говорить. Хитрая я, правда?
– Неважно, кто мы. Но вы родились здесь, и вы готовили взрыв еще до того, как мы пришли – по приказу вашего правительства. Значит, вы не шпион. Вы исполняли свой долг, как солдат. Знаете, что́ мистер Линкольн сделал с прежним мэром этого города? Тем, который пытался взорвать мосты, чтобы по ним синепузые не прошли на Юг?
Берта важно кивает. Потом, не выдержав, виснет на шее. А что? Не смотрите, что у Горацио ла Уэрты голова в седине – он еще крепок, как скала. Вполне в состоянии донести дочь до экипажа. Вот с женой похуже. Марта, родив шестерых – а выжило трое, – несколько раздалась вширь. И весит, словно кованое ядро к одиннадцатидюймовке…