– Ла Уэрта. Отправьте кого-нибудь на станцию, пусть поторопят Чарлстон: мне нужны снаряды, семь дюймов. Полный боекомплект… Докладывайте.
– Эй, на «Невском»! Чем вы стреляли, если не секрет?
– Молодая хозяйка очень мрачная. Я вот думаю, слишком мрачная. – При пустом отцовском кресле Джеймс изредка позволяет себе реплики, хотя и весьма почтительные. – Я вот вижу, что Югу не больно хорошо приходится. Но как поживают янки, не знаю… Может, им не сильно веселей нашего?
И были чертежи на салфетках – потом они отольются тушью по белой бумаге. И были спор, и смех. Дотемна. Решения. Например, такое: с утра мисс Берта отправляется на рынок. Чувствует себя дура дурой. Да еще время от времени хихикает. Надо же – явиться во фруктовый ряд с циркулем для калибровки ядер! Продавцам не до смеха: еще никто так придирчиво не выбирал фрукты, равно отвергая слишком большие и слишком мелкие, прося показать товар со дна корзин и обещая за обычные плоды – если подойдут – совершенно несусветные деньги.
Увы, до такого понимания годы, а пока – лампа горит всю ночь напролет, но наружу ничего не видно. Только шум вентиляции, только рука набрасывает статистику. Новый капитан должен понять, что за корабль ему достается! Собираются в столбики точки и палочки – отдельно парусники и пароходы, отдельно потопленные артогнем, затопленные и сожженные после сдачи, отпущенные после досмотра нейтралы, боевые корабли, отделавшиеся повреждениями, – и те, которым уйти не удалось. И, конечно, как венец славных дел – «Фландрия». Погибший французский броненосец назывался именно так. Новый тип, несколько месяцев как со стапеля. Погиб – нелепо и случайно. Его не добивали, гоняли транспорты. Тут тоже хорошо: часть вернулась в порты Мексики, по одному-два судна в каждый, часть попряталась на Ямайке или Мартинике, иные интернированы на Кубе. А броненосец… Просто удачное попадание, просто пожар, просто не смогли унять, просто не дошли до порта, просто рванули погреба, просто еще несколько сотен людей, и неплохих людей, ушли на дно. Алексеев поймал себя на том, что повторяет слова популярной в Чарлстоне песенки. Да, славно потрудились. А что натворит на этом крейсере настоящий командир, который действительно заслужил мостик? То-то! И хватит скулить…
В тот день она в первый раз разревелась в конторе. Закрыла кабинет изнутри, полчаса никого не пускала. Испортила три носовых платка. Дважды выругалась перед зеркалом: по-английски и по-немецки – и продолжила жить. Так, словно снарядов прусской системы не существовало в природе.