Вот башня снова повернулась к врагу, поверженному не до конца. Открылась бойница, высунулся короткий ствол. Дым, гром, удар. Поздно! За ударом снаряда следует другой, куда сильней. Длинное тело фрегата вырвалось из воды, подмяло низкий борт монитора. Хруст, скрежет.
– Поможете с аудиенцией? Только вот я никакое не высочество, не принц… и белого коня у меня нет. Признаюсь сразу.
– Задумался, – генерал не соврал, но и не сказал правду. Не хватало, чтобы пошли слухи, будто у командира корпуса видения. Что до дневки… Его солдат не привык к нежностям! Вспомнилось – когда Джеб Стюарт подарил ему новый мундир, корпус заволновался. Дошло до криков: «Сними это, Джек!» Боялись, что с привычной рваниной закончится удача.
– Я что, уже ничего не решаю? Значит, так: всем явиться ко мне в кабинет через… допустим, два часа. С чертежами и разъяснениями. И моральной готовностью принять маршевую батарею. Ясно?
У конвоя парадный ход шесть узлов. «Невский» и «Буслаев» могут сутками держать вдвое больше. Понятие кривой преследования известно. Риск упустить врага есть, но небольшой… Только топлива жалко до зубовного скрежета!
Борегар обернулся. Русский коммандер. Руки заложены за спину. Лицо каменное. Почему все моряки старательно копируют манеру Джона Буля? Мальчишка впервые ведет корабль в сражение. С чего бы ему оставаться и внешне бесстрастным? Есть вполне уместные в бою чувства – ярость, азарт, гордость. И у мистера Алексеева внутри наверняка кипит. Иначе не задавал бы глупых вопросов.