Вжавшись в снег, Катя, онемев, прислушивалась к мату, которым перебрасывались преследователи. У нее не было сомнений в том, что ей найдут через три минуты, максимум — через пять. «Они меня изнасилуют и убьют. Это нелюди. Мне никто не поможет».
— Господи, Эмма Григорьевна! — ахнула Катя, бросаясь к ней. — Что с вами?
Алла Прохоровна неодобрительно наблюдала, как Викулова носится по офису. Бешеная тарашка! Профурсетка! Бешеной тарашкой дразнил Викулову Капитошин, а профурсеткой называла ее она сама. Полтора месяца работает, а носится, как в первый день. Тьфу, смотреть противно!
— Алису нашли, а ту, вторую, — нет. Но был свидетель…
Она посмотрела на русалку и вытерла слезы.
Катю толкнули в плечо, и она выронила сумку. Клапан раскрылся, изнутри вывалились записная книжка, расческа, пакетик с остатками орешков и сухофруктов, ключи, еще что-то… Ахнув, Катя присела на корточки и принялась выуживать из грязного месива свои вещи. Мир вокруг нее теперь состоял из одних ног — некоторые огибали ее, некоторые не давали себе труда изменить маршрут. Кто-то прошелся по ее сумке, кто-то случайным движением ноги отшвырнул кошелек к стене…