— Боишься своего приятеля, да? Давай сюда телефон, я сама ему скажу, если у тебя кишка тонка. Ну-ка, живо!
— Умер один человек. Которого мы знали, давным-давно.
— Позволь предложить тебе добрую порцию освежающей реальности. Большинство людей с радостью свернут друг другу шею. А тех немногих, кто трогательно пытается этого избежать, мир прижмет как следует — и все равно заставит.
Шай ткнул коленом мне в пах и отцепился, пытаясь подобрать ноги, но удар не попал в цель, а я оказался проворнее. Я вывернул Шаю руку, швырнул на спину и провел апперкот в челюсть. Когда он обрел способность ясно видеть, я уже упер колено в его грудь, а ствол пистолета приставил ко лбу.
Внутри лежал маленький листок линованной бумаги, пожелтевший и поделенный на четыре части складками за долгое время. Сначала он показался мне чистым, но, перевернув его, я увидел выцветшую надпись шариковой ручкой; а потом, прежде чем мозг понял, что происходит, почерк нахлынул на меня изо всех темных углов и раздавил, как мчащийся поезд.
— Может быть, — кивнул Кевин. — Это замечательно, правда! — Он снова уставился в кружку.