— А можно мне все равно ездить, хотя ты не ездишь?
Мэнди смотрела на меня то ли с удивлением, то ли с опаской — я не разобрал.
Рыба с картошкой под соусом «жалость». Звучит изысканно.
Лив снова чуть не засмеялась. Раньше я смешил ее без передышки; теперь две улыбки за вечер — своего рода рекорд.
— Если придется, она выступит свидетелем. Если ты собираешься ее переубеждать, я не расскажу тебе о ее показаниях. Мы же оба понимаем, как плохо это может кончиться…
— Половина присутствующих со мной не разговаривают, даже в глаза не смотрят, но зато у них есть о чем поговорить, когда они думают, что я не вижу. Что за дела?