— Мама, если вдруг вспомнишь что-нибудь, дай знать. Ладно? Что угодно.
— Обойдусь, — остановил я ее. От мысли, что придется сесть рядом с ма, по коже побежали мурашки. — Давайте посмотрим на ваш знаменитый чемоданчик.
— И ты заорешь, чтобы он прекратил обращаться с тобой как с маленькой девочкой, как орала в шестнадцать. Я же говорю — родительское вуду.
Только теперь я осознал, что пятна на раме окна — не грязь, а порошок для отпечатков, и наконец-то понял, почему вид Снайпера вызвал во мне такое неприятное чувство.
Мистер Дейли закрыл за нами дверь; сверху послышался женский плач.
Я не сразу поверил, что она не дурит меня.