Она покачала головой и затушила сигарету о камень.
— Хлоя тупая, да? — Дочурка пристально посмотрела мне в глаза.
— Солнышко, — сказал я, — ничего страшного, что ты расстроилась из-за дяди Кевина.
Настоятельное желание вбить его зубы ему в глотку поднималось в отдаленных закоулках мозга. Та ночь принадлежала мне и Рози, словно тайный воздушный шар, на котором мы мечтали умчаться прочь. Шай перепачкал его весь своими грязными лапами, будто подглядывал, как мы целуемся.
— Спасибо. — Она повернула голову, выпустила дым в сторону. — Только Рози в собственную мамочку не превратилась. Знаешь, когда жизнь прижимала, я всегда думала, что Рози где-то в Лондоне, в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, занимается сногсшибательным делом, которое мне и не снилось. Единственная, кто вырвался.