— Да знаю я! Его гонят из сиропа от кашля: открываешь бутылку, оставляешь на пару недель в буфете, пусть немного выветрится, и — полный вперед.
Через мгновение Мэнди скорчила гримасу и бросила носки в корзину.
— Ага, — осторожно сказал я. — Более-менее. Я все выясняю: знает ли кто-нибудь, как проходили последние дни…
— Она может, — хмыкнула Джеки. — Ты же знаешь, секретный агент Ма…
Домовладелец все-таки разорился на ковролин — зеленый, в розовый цветочек. Комната, как и прежде, пахла поджаренным хлебом, сыростью, политурой и еще чем-то неопределенно затхлым. На столе красовался устланный салфеточками поднос с дешевым печеньем. Па и Кевин сидели в креслах, ма — на диване, между Кармелой и Джеки, как военачальник, хвастающийся военнопленными.
Вообще-то па увольняли постоянно, а потом и вообще перестали нанимать. Эти дни никому не нравились, тем более что обычно недельная получка заменяла отцу заявление об уходе.