В памяти всплыла картинка: нарядные девчонки визжат и в шутку переругиваются.
— Папа! Иду-иду-иду! — раздался голос сверху. — Я только… — И дальше ничего не разобрать — Холли объясняла что-то важное, нимало не заботясь о том, слушают ли ее.
— Да, — сказал Шай, но уже совсем без напора; неожиданно его голос зазвучал устало. — Жалко. Никто этого не хотел.
Подбородок, грудь и животы заняли боевую позицию.
— А! Ладно. — Я потряс головой, прочищая мозги. — Сколько же я в машине просидел?
— Ты хочешь сказать, что Кевин покончил с собой.