— Когда тебя ранил зверг, помнишь? В твой первый рейд, когда мы отделились от остальных, и я принес тебя сюда на руках. Он порвал тебе бок… и спину. Нужно было быстро перевязать, пока ты не истекла кровью, и мне пришлось вмешаться: время было слишком дорого. Кто ж знал, что рисунок изменится и перестанет быть таким, как раньше? Кто же знал, что время уже пришло? Прости. Я… я не смог удержаться.
Почувствовав на загривке сильную ладонь, Траш изумилась так, что в первый момент даже позабыла, что может легко отхватить эту наглую лапу, осмелившуюся ее (ЕЕ!!) погладить, как какую-то кошку. Просто перекусить пополам, как сухую ветку, и брезгливо выплюнуть. Она гневно засопела, широко раздула ноздри, набрала в грудь побольше воздуха для достойного рыка… но потом вдруг передумала: у него оказались приятные руки, мягкие и вкусно пахнущие, а кожа совсем не грубая, как у Сар’ры. М-м-м, очень хорошие руки…
— Убью, зараза!! — почти простонал Таррэн, когда наглый зверь надулся еще больше и поджал бархатные губы, чтобы ненароком не проболтаться. Он обещал, он почти поклялся, что не расскажет. И его не испугать угрозами, кнутом, вожжами и всем остальным, потому что дубленая шкура уроженца Проклятого Леса даже арбалетным болтом с трудом прошибалась. Да и то — не всяким. А потому трепаный, взволнованный и дико нервничающий эльф мог терзать его хоть до посинения, надеясь вырвать признание силой. Дудки. Хоть пытай меня — все равно не скажу.
Таррэн с удовлетворенным вздохом растянулся на прежнем месте.
— Таррэн? — вихрем налетел на эльфа взъерошенный Урантар. — Ты живой? Траш? А с Беликом что?!