Брю говорит, что он не может так поступать ни с козявками, ни с людьми, потому что его руки отказываются бить, а ноги — наступать, даже когда он их заставляет. Кто его знает — скорее всего, он таким родился. Про такое говорят — родовая травма.
кто думал что лишь сошёл с ума когда Балтимор мерцал в фантастическом экстазе,
— Пожалуйста, постарайся, чтобы он чувствовал себя как дома. Пожалуйста, постарайся не перепугать его насмерть.
Теннисон снова откинулся на диване-людоеде и включил телек. По-видимому, разговор окончен.
— Я принесу тебе чего-нибудь, — сказала я, пытаясь припомнить, что за биологический кошмар нам сегодня скормили в школьной столовке. Боль в желудке — это понятно, с этим я справлюсь. Проблема легко решалась с помощью содержимого небольшой бутылочки, вкусом похожего на мел.
— Наверно, я нечаянно порезала тебя своими часами, — сказала я, теряясь в догадках, как это могло произойти. Столько крови! Ну нет на моих часах ничего до такой степени острого! — Пошли в медпункт!