— Ладно, — согласился он, всё ещё с румянцем на щеках. Он постарался придать своему голосу всю беспечность, на какую был способен.
— …девять, десять, одиннадцать, проклятье, Брю, дыши!.. четырнадцать…
Где Коди играет пластмассовыми солдатиками, а он сам — генерал, командующий армией; он бросает взгляд на мою забинтованную руку, но не задаёт вопросов; умненький брат знает, что я не скажу, потому что восьмилетки не умеют хранить секреты, они трубят о них направо и налево, а поскольку язык Коди предаёт его ещё чаще, чем меня мои глаза — он не спрашивает, понимая, что не сможет выдать дяде тайны, которую не знает,
— Не лгите нам! Ничего это не «временно».
Вечером интересуюсь у сестры — она на самом деле или только так? Похоже, мой вопрос её пугает.
— Я сижу в библиотеке, — сказал я наконец. — Понятия не имею, с кем он проводит это время.