В День поминовения, когда погода ну просто издевательски хороша и все радуются лишнему выходному дню, мама с папой усаживают нас за стол на кухне для серьёзного разговора. Мы догадываемся, о чём пойдёт речь. Догадываемся, потому что два серых чемодана опять поднялись из подвала и уже несколько дней тихо живут бок о бок в комнате для гостей.
— Voila! Bon appetit, — и сняла крышку со своего гастрономического шедевра.
кто трижды резал вены последовательно безуспешно, сдавались и были вынуждены открыть антикварные магазинчики где думал что стареет и плакал,
— Коди! — орёт брат. — Что ты натворил? Что ты натворил?!
зловонные залы штата Пилигримов Рокленда Грейстоуна, пререкания с отзвуками души, колеблясь и гремя на скамьях полуночного одиночества в каменных королевствах любви, сны о жизни становятся кошмарами, тела обращены в камни огромные как луна,
— Это твоего отца, когда он упал на баскетбольной площадке. — Потом на другое: — Это Теннисона — на лакроссе. — Потом на третье: — Это твоё, не знаю, откуда оно у тебя.