— Мы знаем этого молодого человека? — спрашивает отец.
Но вместо того, чтобы стукнуть брата в ответ, я обняла его и крепко прижалась к нему — до того мне вдруг захотелось той самой близости, которая, как я подозреваю, осталась в далёком прошлом, когда мы вместе находились в мамином животе.
Падение Иерихона происходит на моих глазах. Оно начинается с телефонного звонка; я чуть было не поднял трубку, но Бронте, увидев номер того, кто звонит, останавливает меня. Телефон звонит ещё раз, и я слышу, как мама берёт его в коридоре. Мы с сестрой обращаемся в слух.
кто семьдесят часов беспрерывно говорил от парка до своей берлоги бара Бельвью музея Бруклинского моста,
Бронте негодует и бросает свою вилку на тарелку для пущего эффекта.
— Ты ему нравишься, Теннисон. Похоже, ты у него первый настоящий друг.