Отец ответил тем, что съел весь этот кулинарный ужас — вот просто из чувства противоречия — а затем неожиданно подловил мамулю и влепил ей смачный, пахнущий арахисовым маслом и луком поцелуй. После этого они не разговаривали друг с другом полтора суток. Взрослые иногда хуже детей, ей-богу.
За одним столом, рядышком, сидят Катрина и лысый парень с забинтованным лицом.
У брата было такое выражение, будто его вот-вот стошнит.
И нет поблизости такого громадного камня, под который я мог бы заползти и свернуться клубком. Единственное, чего мне сейчас хочется — домой. Я не прочь бы даже телепортироваться туда, если бы это было возможно. Домой — прямо свою комнату.
— И как — есть какие-нибудь соображения? — спросил он. — Ты считаешь, это его дядя?
Не могу сказать, что мой гнев тут же улёгся, совсем нет, но он, во всяком случае, отошёл на второй план.