– Главного может выманить Сахно, передав условный знак через буфетчика, – рассуждал Свиридов. – Или он, или Федотов агента сдадут. Наступление скоро, а эти гады сведения немцам продолжают передавать.
– Эка штука – сердце прикрыл, надо же… Доктор сказал – здесь ты на две недели минимум, пока ребра не срастутся.
Мы встали за двери – так, чтобы лейтенант нас не увидел, когда войдет.
Глаза радиста вспыхнули надеждой. Он подался вперед на стуле, вскинул квадратный подбородок, впился взглядом в полковника, не смея дышать.
Зрелище было настолько необычное, что начальство на минуту утратило дар речи.
Я переночевал, сидя на жесткой лавочке в холодном здании вокзала. Утром взял посадочный талон в кассе и едва втиснулся в переполненный вагон.