— Видать, гады почуяли заваруху, — сказала Каррера, задыхаясь от быстрого бега. Она указала свободной рукой на ручей. Несколько всплесков обозначили те места, где твари начали выпрыгивать из воды, преследуя беглецов.
Теперь-то Манни увидел разметавшееся по земле пламя. Горело вовсе не дерево, а какая-то вязкая маслянистая масса, размазанная по расчищенной от листьев площадке. Масса давала слепяще-яркое, но холодное пламя. Поднимающийся дым имел тяжелый, приторный запах, словно курящийся мускус.
— Тогда какую роль во всем этом играет «Теллукс»? — спросил Натан.
— В этом симбиозе туземцы замещают муравьев-солдат. Бан-али зовут свое дерево Яггой, что значит «мать». Та, что дает жизнь, оберегает. Когда-то, в необозримом прошлом, может, еще во времена первобытных переселенцев в Южную Америку, это племя обнаружило дерево с выдающимися целебными свойствами и было покорено им, превратилось в бан-йи, рабов. Так они и служат друг другу — по методу кнута и пряника.
— Это я настоял на отправке тела в Манаус.
— Полминуты осталось! — проревел француз.