С медленной точностью он повернул его: налево, потом направо, потом снова налево, внимательно прислушиваясь к слабым щелчкам какого-то механизма внутри.
- Я услышал странный слух как-то вечером, - сказал он.
Она была на полдюйма от желания съесть мою печень.
Настроение Килвина всегда портилось, если одна из его лам неожиданно темнела.
Фела видела, как он закончил поздний обед и вернулся в свои комнаты, а четверть часа спустя я ощутил покалывание жара по спине и рукам.
Когда они вошли в палатку, я прикончил суп и съел кусок хлеба, который был слишком сильно горелый для любой из девочек.