– У них какой-то сейшен скоро будет,– добавила правая,– слет ветеранов. То ли тех, «кому за», то ли тех, «кому после». Не помню.
– Да представься ты ему,– не выдержал Елисей,– не пугай ребенка, а то подумает, бандиты с большой дороги.
Под каменным столом, за которым проходила эта неспешная беседа, что-то зашуршало. Оттуда выкатились два гномика со свитками в руках. Освидетельствовав физиономию Соловья, они сверили его фейс с портретами на свитках, радостно пискнули и, дружно завопив: «Чур, он мой! Я его первым нашел!» – вцепились в разбойника и начали тянуть в разные стороны. Соловей, здоровенная орясина, недоуменно смотрел на потуги малышей, пытаясь въехать: чего от него хотят? Первым сообразил Кощей и, взяв одного из гномиков за шкирку, начал отнимать у него свиток.
– Идала бей, не страсна,– вступил в дискуссию старый круглощекий татарин, притиснутый толпой к команде Алеши,– мы идала палка бьем, када ахота плахой.
– На полпути к Кощею сидит. Я плешивого нашего убедила, что он возлюбленный Роксаны, представляешь? И этот придурок поверил.– Ягуся захихикала так радостно, что Алеша с Елисеем невольно улыбнулись в ответ.
– С чего это ты раскомандовался, зятек?! – возмутился Горбас аль-Баиндур.