– Чего это они? – полюбопытствовал Кощей.
– Как же ты выжил? – полюбопытствовал Николай Семенович.– Там, говорят, после каждого наступления меньше одного процента личного состава оставалось.
– Погодь,– поднял вверх сморщенную ладошку старичок,– я еще не закончил.– Петрович выдернул из другого кармана (их в малиновом пиджаке и желтых брюках была пропасть) плотный, тугой лист, сердито потер его меж ладоней, бормоча что-то типа: – А ведь вчера еще свежий был, зараза! – отодрал от него солидный клок, остальное засунул обратно.
– Я сам открою, сиди,– галантно произнес Кощей и по стеночке пополз к выходу.
– Ладно уж, прощайся. Слабый я человек,– пожаловался он Алеше,– ни в чем не могу отказать человеку перед смертью.
– Нет, это Кощею показывать нельзя,– вздохнула Яга, наблюдавшая за операцией сквозь магический кристалл,– будем ждать утра. Может, догадаются связать его поубедительней.