– А вот с этого, толстенького,– похвастался старец, только что ведший торговлю,– целый пятак содрали!
В центре психологической разгрузки опять замелькали кулаки, в баре закрутились рулетки, лохматые кикиморки скользнули по шестам вниз и начали извиваться с утроенной силой. Лесовики освободили проход в комнату ужасов, оттащив особо слабонервных в угол. Бармен поднялся, но дойти до стойки не успел. Из подсобки вывалились взмыленные побратимы. В руках Елисея извивался меч-кладенец.
– В таком наряде, да с такими космами,– усмехнулся Елисей,– тебя мать родная не узнает. Ты сейчас вылитый…
Гномики подали ей лом, и ведьма, опираясь на него, как на клюку, пошатываясь под тяжестью груза, покинула «камеру» царевны. Следом семенила вереница гномов с такими же мешками на плечах. Последним покинул помещение прораб. Он по опыту знал, что каждая затея Яги выливается в очередное дополнительное соглашение, и упускать такой случай не собирался.
Алеша прислушался к уханью и хряканью за дубовыми створками ворот, укоризненно покачал головой.
– Окушки… ностальгия замучает,– согласилась левая.