– По политическим соображениям. Яблочки вам добром никто не даст – значит, придется воровать, а я и моя партия категорически против обрезания.
Упырь неуверенно посмотрел на бармена. Алеша смотрел на него же с ехидной усмешкой.
Он был сыт, очень доволен собой и окружающим его миром. Что-то говорило ему, что с сыночком все в порядке. Алеша жив и здоров. О Яге он вообще не волновался. Эта ушлая старушка нигде не пропадет. Ойхо откинул обглоданную кость, протянул лапу, сгреб охапку алых маков и с наслаждением вдохнул дурманный аромат.
– Это-то как раз ясно. Будем Кощея без яичка мочить. Надо все, что мы честно добыли, вместе собрать, долги отдать – и на Кощея всеми силами, которые подтянутся. Короче, нам нужны волхвы. Обещались помочь? Обещались. Никто их за язык не тянул. Пусть присылают своих белок, зайчиков… всем работу найдем.
– Буквально даром,– радостно сияя, обрадовал всех организатор торжеств,– за какие-то жалкие пять тысяч золотых туманов вы въедете в Давлет-хане с таким шиком, что вам и не снилось.
– Инфаркт его не хватил. Моня тоже выжил. Обидно, досадно, но ладно. Попытка номер тридцать два… Манюня, подь сюды.