– Братан, будь ласков, дай этой мухе в ухо. Она, кажется, забыла, что в Искер мы ломились спасать ее лохматую задницу от кола.
Гномы налегли на лопаты. Замагиченная сталь мягко, как в масло, входила в гранит. Шурфы стали более широкими, и динамита с пластитом туда влезало гораздо больше.
– Слюшай! Зачэм мы хвост тащил? – Вано почесал затылок, отчего папаха съехала на лоб.
Шолоховский дед Щукарь со своими байками и причудами рядом не стоял с этим природным гением. Что интересно, ни один рассказ тестя Николая Семеновича не повторялся. Похоже, Петрович, загнув одну байку, тут же забывал о ней, а потому на фронте ему приходилось нелегко. Он был и танкистом, и артиллеристом, и разведчиком…
– Знал же, что это бабушкины сказки, и все равно попался! – Алеша был безутешен. Последняя надежда рухнула.
Колдун встрепенулся. Эти слова помогли извилинам, жаждущим помогать людям, нанести сокрушительный удар противнику. Властелин мира оказался в нокдауне.