Ладно, пусть пацан делает что хочет, но как только выберемся – обязательно приставлю к стенке и получу ответы на все вопросы, чего бы мне это ни стоило! Хватит уже тайн и нераскрытых загадок! Надоело до смерти! Правда, Светлые, когда узнают, будут в ярости…
– Добили? – негромко поинтересовался Урантар, внимательно изучая лицо раздраженного племянника. – Ого! Малыш, не пора ли тебе побыть одному?
– Ладно, я пошел, – неожиданно решился Белик. – Траш, заходи с другого края – погонишь их на меня. Дядько, готовьте арбалеты и укройтесь получше – боюсь, я их сейчас здорово разозлю. Таррэн, сможешь прибить по сигналу детеныша?
– И много тут таких… тварей? – дрогнувшим голосом поинтересовался Танарис, с трудом отходя от своих грез.
Что-то тихо тренькнуло и сорвалось со взведенной пружины, противно свистнув над самыми головами. Затем глухо звякнуло, будто зубья жадно сомкнувшегося медвежьего капкана, отвратительно заскрежетало, а затем на воинов щедро плеснуло горячим, обдав их липкими алыми брызгами и заставив содрогнуться всем телом. Следом из-за спины донесся болезненный вскрик, одновременно и спереди, и сзади, в котором слилось два почти одинаковых голоса.
«Это правда», – молча сказала Таррэну хмера, показав острые зубы.